 Муса Джалиль (15.02.1906-25.08.1944) - татарский поэт, погибший в фашистских застенках. Герой Советского Союза (посмертно). Настоящее имя Муса Мустафович Джалилов. На фронте с 1941 года, политрук. В 1942 году Муса был тяжело ранен и попал в окружение на Волховском фронте. Раненого поэта бросили в Холмский лагерь. Оттуда перевели в Демблин, потом в лагерь под Вустрау, а весной 1943 года Джалиль попал в Радомский лагерь. Здесь он вошел в подпольную организацию советских военнопленных. Осенью 1942г. фашисты создают мусульманский легион «Идель-Урал», рассчитывая на предательство военнопленных. Мусе поручили заниматься "культурным обслуживанием" военнопленных. Для него это был повод связаться с людьми, вести агитационную работу, поддерживать боевой дух в советских воинах, попавших в неволю. Главным оружием подпольщиков в то время было слово, был гневный, зовущий к борьбе стих поэта. Джалиль наладил в неволе выпуск листовок. Пленные планировали восстание на 14 августа. Деятельность подпольщиков скоро дала свои результаты. Первый же батальон "легионеров", посланный на фронт, еще по дороге восстал и перешел к партизанам. Однако планировавшееся восстание 14 августа не состоялось. По доносу провокатора в ночь на 12 августа 1943 года гитлеровские солдаты окружили барак культвзвода и сделали обыск. Были найдены листовки, Джалиля и его товарищей арестовали и отправили в Моабитскую тюрьму.
Моабитская тюрьма, находящаяся в центре Берлина, отличилась пытками и невыносимыми условиями содержания заключенных. 25 августа 1944 года Муса Джалиль был казнен.
До нас дошли две маленькие, размером с детскую ладошку тетрадки с моабитскими стихами Мусы Джалиля. Первая из них содержит 62 стихотворения и два фрагмента, вторая - 50 стихотворений. Двадцать из них, очевидно, те, которые поэт считал наиболее важными, повторяются в обеих тетрадках. Таким образом, моабитский цикл содержит 92 стихотворения и два отрывка.
Первая тетрадь Джалиля сшита из разрозненных клочков бумаги и заполнена убористым арабским шрифтом. На обложке написано химическим карандашом по-немецки (для отвода глаз гитлеровских тюремщиков): "Словарь немецких, тюркских, русских слов и выражений. Муса Джалиль. 1943-44 г." На последней страничке поэт оставил свое завещание: "К другу, который умеет читать по-татарски а прочтет эту тетрадь. Это написал известный татарский поэт Муса Джалиль... Его история такова: он родился в 1906 году. Имеет квартиры в Казани и Москве. Считается у себя на родине одним из больших поэтов. Он в 1942 году сражался на фронте и взят в плен. В плену испытал все ужасы, прошел через сорок смертей, затем был привезен в Берлин. Здесь он был обвинен в участии в подпольной организации, в распространении советской пропаганды и заключен в тюрьму. Его присудят к смертной казни. Он умрет. Но у него останется 116 стихов, написанных в плену и в заточении. Он беспокоится за них. Поэтому он из 116 старался переписать хотя бы 60 стихотворений. Если эта книжка попадет в твои руки, аккуратно, внимательно перепиши их набело, сбереги их и после войны сообщи в Казань, выпусти их в свет как стихи погибшего поэта татарского народа. Таково мое завещание. Муса Джалиль. 1943. Декабрь".
На обороте Джалиль написал список тех, кто был арестован и брошен в тюрьму вместе с ним. Их -12 человек. "Они обвиняются в разложении татарского легиона, в распространения советской пропаганды, в организации коллективных побегов",- разъяснил поэт. Затем он провел жирную черту и приписал фамилию тринадцатого - предателя, выдавшего подпольную организацию. Кроме того, в блокноте указан адрес семьи Джалиля и Союзов писателей в Москве и Казани.
Вторая тетрадка тоньше первой. Сшитая часть содержит всего 33 стихотворения, после которых поэт оставил горькую надпись: "В плену и в заточении-1942.9-1943.11 - написал сто двадцать пять стихотворений и одну поэму. Но куда писать? Умирают вместе со мной". Последнее помещенное в ней стихотворение - "Новогодние пожелания" - написано 1 января 1944 г. В тетрадке есть адрес Джалиля и краткие сведения о нем для тех, кто обнаружит тетрадку на русском языке: "Муса Джалиль - известный татарский поэт, заключенный и осужденный к смерти за политику в Германии. Тюрьма. М. Джалиль". Несколько листков бумаги (17 стихотворений) не подшиты, а просто вложены.
ПРОСТИ, РОДИНА!
Прости меня, твоего рядового,
Самую малую часть твою.
Прости за то, что я не умер
Смертью солдата в жарком бою.
Кто посмеет сказать, что я тебя предал?
Кто хоть в чем-нибудь бросит упрек?
Волхов - свидетель: я не струсил,
Пылинку жизни моей не берег.
В содрогающемся под бомбами,
Обреченном на гибель кольце,
Видя раны и смерть товарищей,
Я не изменился в лице.
Слезинки не выронил, понимая:
Дороги отрезаны. Слышал я:
Беспощадная смерть считала
Секунды моего бытия.
Я не ждал ни спасенья, ни чуда.
К смерти взывал: "Приди! Добей!.."
Просил: "Избавь от жестокого рабства!"
Молил медлительную: "Скорей!.."
Не я ли писал спутнику жизни:
"Не беспокойся,- писал,- жена.
Последняя капля крови капнет -
На клятве моей не будет пятна".
Не я ли стихом присягал и клялся,
Идя на кровавую войну:
"Смерть улыбку мою увидит,
Когда последним дыханьем вздохну".
О том, что твоя любовь, подруга,
Смертный огонь гасила во мне,
Что родину и тебя люблю я,
Кровью моей напишу на земле.
Еще о том, что буду спокоен,
Если за родину смерть приму.
Живой водой эта клятва будет
Сердцу смолкающему моему.
Судьба посмеялась надо мной:
Смерть обошла - прошла стороной.
Последний миг - и выстрела нет!
Мне изменил мой пистолет...
Скорпион себя убивает жалом,
Орел разбивается о скалу.
Разве орлом я не был, чтобы
Умереть, как подобает орлу?
Поверь мне, родина, был орлом я,-
Горела во мне орлиная страсть!
Уж я и крылья сложил, готовый
Камнем в бездну смерти упасть.
Что делать? Отказался от слова,
От последнего слова друг-пистолет.
Враг мне сковал полумертвые руки,
Пыль занесла мой кровавый след...
...Я вижу зарю над колючим забором.
Я жив, и поэзия не умерла:
Пламенем ненависти исходит
Раненое сердце орла.
Вновь заря над колючим забором,
Будто подняли знамя друзья!
Кровавой ненавистью рдеет
Душа полоненная моя!
Только одна у меня надежда:
Будет август. Во мгле ночной
Гнев мой к врагу и любовь к отчизне
Выйдут из плена вместе со мной.
Есть одна у меня надежда -
Сердце стремится к одному:
В ваших рядах идти на битву.
Дайте, товарищи, место ему!
Июль 1942
ВОЛЯ
И в час, когда мне сон глаза смыкает,
И в час, когда зовет меня восход,
Мне кажется, чего-то не хватает,
Чего-то остро мне недостает.
Есть руки, ноги - всё как будто цело,
Есть у меня и тело и душа.
И только нет свободы! Вот в чем дело!
Мне тяжко жить, неволею дыша.
Когда в темнице речь твоя немеет,
Нет жизни в теле - отняли ее,
Какое там значение имеет
Небытие твое иль бытие?
Что мне с того, что не без ног я вроде:
Они - что есть, что нету у меня,
Ведь не ступить мне шагу на свободе,
Раскованными песнями звеня.
Я вырос без родителей, и всё же
Не чувствовал себя я сиротой.
Но то, что для меня стократ дороже,
Я потерял: отчизну, край родной!
В стране врагов я раб тут, я невольник,
Без родины, без воли - сирота.
Но для врагов я всё равно - крамольник,
И жизнь моя в бетоне заперта.
Моя свобода, воля золотая,
Ты птицей улетела навсегда.
Взяла б меня с собою, улетая,
Зачем я сразу не погиб тогда?
Не передать, не высказать всей боли,
Свобода невозвратная моя.
Я разве знал на воле цену воле!
Узнал в неволе цену воли я!
Но коль судьба разрушит эти своды
И здесь найдет меня еще в живых,-
Святой борьбе за волю, за свободу
Я посвящу остаток дней своих.
Июль 1942
ОСУЖДЕННЫЙ
Приговор сегодня объявили:
К смертной казни он приговорен.
Только слезы, что в груди кипели,
Все иссякли... И не плачет он.
Тихо в камере... С ночного неба
Полная луна глядит, грустя.
А бедняга думает, что будет
Сиротой расти его дитя.
Сентябрь 1943
УТЕШЕНИЕ
Когда с победой мы придем домой,
Изведаем почет и славу,
И, ношу горя сбросив со спины,
Мы радость обретем по праву.
О нашей трудной, длительной борьбе
Живую быль расскажем детям,
И мы, волнуя юные сердца,
Сочувствие и пониманье встретим.
Мы скажем: "Ни подарков, ни цветов"
Ни славословий нам не надо.
Победы всенародной светлый день -
Вот наша общая награда".
Когда домой вернемся мы, друзья, -
Как прежде, для беседы жаркой
Мы встретимся, и будем пить кумыс,
И наши песни петь за чаркой.
Друг, не печалься, этот день взойдет,
Должны надежды наши сбыться,
Увидим мы казанский кремль, когда
Падет германская темница.
Придет Москва и нас освободит,
Казань избавит нас от муки,
Мы выйдем, как "Челюскин" изо льда,
Пожмем протянутые руки.
Победу мы отпразднуем, друзья,
Мы это право заслужили, -
До смерти - твердостью и чистотой
Священной клятвы дорожили...
Октябрь (?) 1943
СИЛА ДЖИГИТА
Всем сердцем соколиным, всей душой
Дав клятву верности народу,
Он на плечо повесил автомат,
Сел на коня, готов к походу.
И там, где он прошел, был ворог смят -
Валились пушки, танки тлели.
Откуда эта сила и огонь
В его как будто слабом теле?
Как знамя, верность родине подняв,
Джигит прошел огонь и воду,
Не автоматом, не конем силен,
А клятвою своей народу.
19 ноября 1943
НЕ ВЕРЬ!
Коль обо мне тебе весть принесут,
Скажут: "Устал он, отстал он, упал", -
Не верь, дорогая! Слово такое
Не скажут друзья, если верят в меня.
Кровью со знамени клятва зовет:
Силу дает мне, движет вперед.
Так вправе ли я устать и отстать,
Так вправе ли я упасть и не встать?
Коль обо мне тебе весть принесут,
Скажут: "Изменник он! Родину предал",-
Не верь, дорогая! Слово такое
Не скажут друзья, если любят меня.
Я взял автомат и пошел воевать,
В бой за тебя и за родину-мать.
Тебе изменить? И отчизне своей?
Да что же останется в жизни моей?
Коль обо мне тебе весть принесут,
Скажут: "Погиб он. Муса уже мертвый?", -
Не верь, дорогая! Слово такое
Не скажут друзья, если любят тебя.
Холодное тело засыплет земля, -
Песнь огневую засыпать нельзя!
Умри, побеждая, и кто тебя мертвым
Посмеет назвать, если был ты борцом!
20 ноября 1943
НОВОГОДНИЕ ПОЖЕЛАНИЯ
Андре Тиммермансу
Здесь нет вина. Так пусть напитком
Нам служит наших слез вино!
Нальем! У нас его с избытком.
Сердца насквозь прожжет оно.
Быть может, с горечью и солью
И боль сердечных ран пройдет...
Нальем! Так пусть же с этой болью
Уходит сорок третий год.
Уходишь, борода седая,
Навеки землю покидая?
Ты крепко запер нас в подвал.
Прощай! На счастье уповая,
Я поднимаю мой бокал.
Довольно жизням обрываться!
Довольно крови утекло!
Пусть наши муки утолятся!
Пусть станет на душе светло!
Да принесет грядущий Новый
Свободу сладкую для нас!
Да снимет с наших рук оковы!
Да вытрет слезы с наших глаз!
Согрев целебными лучами,
Тюремный кашель унесет!
И в час победы пусть с друзьями
Соединит нас Новый год!
Пусть будут жаркие объятья
И слезы счастья на очах!
Пускай в честь нас печет оладьи
В родном дому родной очаг!
Да встретятся жена и дети
С любимым мужем и отцом!
И чтобы в радостной беседе,
Стихи читая о победе
И запивая их вином,
Истекший год мы провожали
И наступающий встречали
За пышным праздничным столом!."
1 января 1944
Источники
http://www.istpravda.ru/digest/10549/
http://www.molodguard.ru/heroes20.htm |
