Объединяют людей всегда… Горе и беда...

Я, Осипова (Файдулина) Миниса Рахматулловна родилась 23 января 1937 года. До войны жила в г. Пушкине с родителями, папа Файдулин Рахматулла Файдулович 1905 года рождения, мама Файдулина Худиаман Ханановна 1908 года. И пятеро нас малолетних: сестра Фаина 1931 года, Мосфиря 1939 года и двух братьев (имен не помню).

                Осипова (Файдулина) Миниса в 13 лет                       Осипова (Файдулина) Миниса в 10 классе и Галя (Халима) 1 класс

В первые дни войны отец сразу ушел воевать (долго с нами прощался). Так что хочется рассказать о незабываемом эпизоде, который произошел с нами в начале войны. При первой бомбежке двухэтажный барак сгорел и всем жившим в этом доме предложили эвакуироваться. Моя мама не согласилась, сказала: «Куда я поеду с такой оравой?», и нас несколько семей разместили в землянке, где прожили до сентября. Когда немцы приближались к  г.Пушкину, мама согласилась на эвакуацию. Нас привезли в г.Ленинград и вместе с другими разместили в клубе им. Володарского.

Через несколько дней нам сообщили, что эвакуация не состоится, т.к. кольцо блокады замкнулось, и нас попросили освободить помещение клуба. Мама со слезами на глазах пошла искать убежище. На плачущую маму обратила внимание женщина, которая ее успокоила и предложила поселиться у нее – она жила во дворе клуба (переулок Антоненко, д.2). Так, волею судьбы, мы оказались в кольце блокады, а беженку с пятью детьми приютила женщина, которая имела двух своих малолетних девочек (Нурия 1935 года рождения и София 1939 года), да еще у тети Маруси  (М.Х. Агеевой) в другой комнате жила невестка с мальчиком.

В самое трудное время, в холодную и голодную зиму  1941-1942 годов, мы жили одной дружной семьей – три мамы и восемь детей, помогая друг другу перенести горе, постигшее нас всех.

Все три семьи объединились и жили в одной комнате, как говорится пили, ели, спали вместе, согревая друг друга. Как сейчас помню: ставили три самовара и пили, пили, пили… от чего мы только пухли, т.к. еды почти не было. А при бомбежке нас, детей, кто мог стоять на ногах, выстраивали в коридоре у капитальной стены, чтобы сохранить нам жизнь. В бомбоубежище мы не ходили т.к. физически не могли.

Но, к великому сожалению, не всем удалось выжить. Так, не стало мамы с ее мальчиком, двух моих братьев (возраст одного  – полтора года и возраст другого – семь месяцев) и сестренки (возраст два с половиной года).

В июле 1942 года оставшихся в живых (двух мам и четырех девочек), больных и беспомощных, вывезли на катере по «Дороге жизни», без конца бомбили, а мы сидели в трюме и дрожали.   С берега нас отвезли к поезду и до места назначения (в Татарстан) добирались около двух месяцев. По дороге в поезде нас обокрали, довезли только швейную машинку и самовар. Там мы опять попали в дом добрых людей, которые нас обогревали и откармливали. Мама работала портнихой на дому, зарабатывая на пропитание, за работу платили продуктами.

С эвакуации мы возвращались в товарных вагонах. Выехали в июле месяце 1945 года. Не помню, сколько мы дней ехали, но казалось очень долго. Наконец-то прибыли в г. Ленинград. Три семьи оставили на станции Навалочная, где нас поселили в большую комнату (30 кв.м.) в деревянном двухэтажном доме, это семья Фаттаковых (тетя Клава с сыном  Зарифом 1941 года рождения), Саяповых (тетя Разия с дочерью Раей 1936 года рождения) и нас трое – итого 7 человек.   В соседней комнате жила семья Зайцевых (бабушка Мария, тетя Даша, девочка Галя 1937 года рождения и Людмила 1941 года рождения). В комнате стояла круглая печь, которая отапливалась дровами. Во дворе была колонка, откуда брали воду. Первое время спали на полу.

Мы с сестрой ходили, старались помочь маме, которая очень болела, ее устроили работать на переезде, куда прибывали несколько платформ с песком или щебнем, и мы их разгружали, зимой убирали снег, убирались вокруг ее домика. Также волоком таскали бревна, затем пилили, две вязанки дров приготовим, а мама отправлялась пешком на кузнечный рынок и нам приносила буханку хлеба. Мы очень радовались.

С элеватора, (что на Обуховском проспекте), возвращались составы с пустыми вагонами на станцию Навалочная, мимо нас. Составы шли с минимальной скоростью, и мы с сестрой прыгали на ходу в вагоны, она в один, я в другой, по углам собирали зерна в наволочки, приходили домой перебирали, мыли и заливали теплой водой, когда зерна набухнут, пропускали через мясорубку, а потом делали лепешки, было очень вкусно.

Первое время жилось тяжело, перекапывали чужие огороды.    С 1 сентября пошли в  школу №368 (улица Самойлова, напротив Карбюраторного завода), я – в первый класс, сестра – в четвертый, но она учиться не стала и в 14 лет пошла работать, а училась    в вечерней школе.

Отец вернулся с фронта в 1946 году, худенький, измученный, но мы были счастливы. Когда в школе мне сообщили о приезде отца, я бежала всю дорогу. Он устроился работать на железную дорогу. Как-то отправили     в лес на заготовки шпал, пилили деревья, его там придавило деревом, в результате чего образовался рак слюнных и шейных желез.

В ноябре 1947 года родилась девочка Халима, так нас стало три сестры, а маме вручили медаль «За оборону Ленинграда».

                   Галя (Халима)                                                      мама - Файдулина Худиаман Ханановна

В 1948 году отец со мной ездил к дедушке Файдуле в Татарию, в сентябре отец лег в больницу, быстро выписали, сказали, что рак неизлечим и через полгода в апреле 1949 года он умер. Захоронен на Волковском кладбище.

В общежитии мы прожили до 1953 года, а потом эту комнату разделили на 2 комнаты, в одной из них прожили до 1967 года.   С октября 1967 года живем на Софийской улице. Мамочки нашей не стало в 1982 году, покоится рядом с папочкой. Я закончила семилетку, потом 8 класс, потом пошла работать и 9, 10 классы,  училась в вечерней школе № 149 ШРМ.

В 1957 году поступила в торговый институт. Со школьной скамьи была активной, старалась помочь отстающим, была пионервожатой и комсоргом. На работе тоже вела общественную работу (была председателем профкома) и по сей день остаюсь такой. Как инвалид по зрению с детства состою в обществе слепых и по-прежнему помогаю всем, кому успеваю. Увлекаюсь музыкой и пением. Моя семья это дочь, зять, внук и сестра со своими детьми. И я счастлива!

Все это незабываемо. Люди в такое жуткое лихолетье оставались добрыми, душевными, отзывчивыми и старались помочь друг другу.

Хотя годы берут свое, и что-то забывается, но, как поется в песне: «Красоту уносят годы, доброту – не унесут». Добро – вечно и нельзя его забыть. Зерно доброты, заложенное в душе человека, дает всходы у большинства людей, особенно тех, кто пережил такие тяготы и ужасы, какие мы пережили в блокаду. И тех, кто пережил тяготы войны.

Очень хочется верить, что и сегодня в эти нелегкие времена частичной утраты веры в добро, бывшие блокадники останутся источниками доброты, примером ленинградской отзывчивости, скромности и порядочности.